(no subject)
November 9th, 2009 12:48 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
hermits_unitedИщу в гугле цитату из Собачьего сердца, а в результате - не могу удержаться, опять его перечитываю, в который уже раз. И в который раз уже поражаюсь - ну как это можно было написать, а? Оно же живое, дышит практически.
Пес становился на задние лапы и жевал пиджак, пес изучил звонок Филиппа Филипповича - два полнозвучных отрывистых хозяйских удара, и вылетал с лаем встречать его в передней. Хозяин вваливался в чернобурой лисе, сверкая миллионом снежных блесток, пахнущий мандаринами, сигарами, духами, лимонами, бензином, одеколоном, сукном, и голос его, как командная труба, разносился по всему жилищу.
- Зачем ты, свинья, сову разорвал? Она тебе мешала? Мешала, я тебя спрашиваю? Зачем профессора Мечникова разбил?
- Его, Филипп Филиппович, нужно хлыстом отодрать хоть один раз, - возмущенно говорила Зина, - а то он совершенно избалуется. Вы поглядите, что он с вашими калошами сделал.
- Никого драть нельзя, - волновался Филипп Филиппович, - запомни это раз навсегда. На человека и на животное можно действовать только внушением. Мясо ему давали сегодня?
- Господи, он весь дом обожрал. Что вы спрашиваете, Филипп Филиппович. Я удивляюсь - как он не лопнет.
- Ну и пусть ест на здоровье... Чем тебе помешала сова, хулиган?
- У-у! - Скулил пес-подлиза и полз на брюхе, вывернув лапы.
Затем его с гвалтом волокли за шиворот через прихожую в кабинет. Пес подвывал, огрызался, цеплялся за ковер, ехал на заду, как в цирке. Посредине кабинета на ковре лежала стеклянно-глазая сова с распоротым животом, из которого торчали какие-то красные тряпки, пахнущие нафталином. На столе валялся вдребезги разбитый портрет.
- Я нарочно не убрала, чтобы вы полюбовались, - расстроенно докладывала Зина, - ведь на стол вскочил, мерзавец! И за хвост ее - цап! Я опомниться не успела, как он ее всю растерзал. Мордой его потычьте в сову, Филипп Филиппович, чтобы он знал, как вещи портить.
И начинался вой. Пса, прилипшего к ковру, тащили тыкать в сову, причем пес заливался горькими слезами и думал - «бейте, только из квартиры не выгоняйте».
Ну, Мастер, тут ничего больше не скажешь.
Пес становился на задние лапы и жевал пиджак, пес изучил звонок Филиппа Филипповича - два полнозвучных отрывистых хозяйских удара, и вылетал с лаем встречать его в передней. Хозяин вваливался в чернобурой лисе, сверкая миллионом снежных блесток, пахнущий мандаринами, сигарами, духами, лимонами, бензином, одеколоном, сукном, и голос его, как командная труба, разносился по всему жилищу.
- Зачем ты, свинья, сову разорвал? Она тебе мешала? Мешала, я тебя спрашиваю? Зачем профессора Мечникова разбил?
- Его, Филипп Филиппович, нужно хлыстом отодрать хоть один раз, - возмущенно говорила Зина, - а то он совершенно избалуется. Вы поглядите, что он с вашими калошами сделал.
- Никого драть нельзя, - волновался Филипп Филиппович, - запомни это раз навсегда. На человека и на животное можно действовать только внушением. Мясо ему давали сегодня?
- Господи, он весь дом обожрал. Что вы спрашиваете, Филипп Филиппович. Я удивляюсь - как он не лопнет.
- Ну и пусть ест на здоровье... Чем тебе помешала сова, хулиган?
- У-у! - Скулил пес-подлиза и полз на брюхе, вывернув лапы.
Затем его с гвалтом волокли за шиворот через прихожую в кабинет. Пес подвывал, огрызался, цеплялся за ковер, ехал на заду, как в цирке. Посредине кабинета на ковре лежала стеклянно-глазая сова с распоротым животом, из которого торчали какие-то красные тряпки, пахнущие нафталином. На столе валялся вдребезги разбитый портрет.
- Я нарочно не убрала, чтобы вы полюбовались, - расстроенно докладывала Зина, - ведь на стол вскочил, мерзавец! И за хвост ее - цап! Я опомниться не успела, как он ее всю растерзал. Мордой его потычьте в сову, Филипп Филиппович, чтобы он знал, как вещи портить.
И начинался вой. Пса, прилипшего к ковру, тащили тыкать в сову, причем пес заливался горькими слезами и думал - «бейте, только из квартиры не выгоняйте».
Ну, Мастер, тут ничего больше не скажешь.
